Большое спасибо Владимиру Щербанову,
предоставившему эти бесценные материалы для сайта

Парадоксы Аджимушкайской трагедии

Щербанов В.,участник экспедиции

1. Парадоксы, предшествующие трагедии

Осенью 1941 г. во время первой оккупации Керчи, в Малых аджимушкайских каменоломнях была подготовлена база и оставлен небольшой партизанский отряд им. В.И. Ленина. И хотя база комплектовалась из расчета, что отряду придется вести борьбу несколько месяцев, а оккупация продлилась чуть больше месяца, но активные действия были крайне ограничены сложными условиями каменоломен.

Анализ действий и жизни отряда был мало утешителен: даже для небольшого по численности отряда, базирующегося в “скалах”, осложнены варианты передвижений и активных действий. Возможность заблокировать отряд и не выпускать из района каменоломен - очень велика... Идея специально готовить и оставлять партизанские отряды в подземных выработках - мало эффективна...

Будучи в феврале 1942 г. по заданию “Красной Звезды” в Керчи, Константин Симонов впервые (!) за всю свою журналистскую практику не привез ни одного нужного по теме материала. Редактору газеты “Красная Звезда” и своему другу Д.Ортенбергу позже он
признавался, что “эта поездка была моральным испытанием”, и чувствует, что на Крымском фронте надвигается трагедия...

Если признать, что “предчувствия” Константина Симонова основывалось вовсе не на эмоциях, а на фактах увиденного и услышанного, то наверняка не последнюю роль в этом сыграли и Приказы командования Крымфронта и то, к чему они вели...

С зимы 1942 г. командование (в первую очередь представитель Ставки армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис) запрещало солдатам рыть окопы полного профиля, строить эшелонированную оборону и выбрасывать осколочные “рубашки” к ручным гранатам, применяемые для увеличения поражающего пространства.

Основанием явилась идеологическая мысль, чтобы не подрывать наступательный дух армии. “Свалки” таких осколочных “рубашек” к гранатам РГД-33 обнаружили поисковые отряды в каменоломнях на Ак-Монайском перешейке, в районах, где с января по май 1942 года проходила линия обороны армий Крымского фронта.

2. Действительность и парадоксы обороны

У входа в бухту, по берегам которой расположен город Керчь, смотрят в сторону Черного моря амбразуры старой крепости. Крепость “Ак-Бурун”, построенная пару столетий назад и занимающая стратегически выгодное место на керченском полуострове, представляла и представляет из себя фортификационное сооружение, два-три уровня помещений которой были укрыты под землей.

На май 1942 года в крепости располагался гарнизон численностью более двух тысяч человек. На территории находились склады артиллерийских снарядов, торпед, глубинных бомб, различных калибров и наименований, а также склады снаряжения и продуктов питания. Некоторые из складов были укомплектованы еще со времен Первой Мировой войны. Гарнизон имел наземную и противовоздушную артиллерию.

В двадцатых числах мая, после того как уже была оккупирована Керчь, получив приказ командования на отступление, крепость была организовано оставлена гарнизоном за исключением группы прикрытия.

В этих же самых числах Особый отряд полковника Ягунова П.М., только что сформированный по приказу командующего Крымфронтом генерал-лейтенанта Козлова Д.Т. для прикрытия переправ и эвакуации частей и подразделений фронта, продолжал держать оборону в районе поселка Аджимушкай. Но “особый приказ” - оставить позиции не был передан полковнику Ягунову ни через неделю, ни через месяц.

Выполняя последний приказ “Держаться...”, бойцы и командиры, оказавшиеся в окружении у поселка Аджимушкай были вынуждены спуститься в безжизненную пустоту каменоломен и создать из них боевую крепость, неприступную для врага на шесть (!) долгих месяцев...

Командование Крымфронта (командующий генерал-лейтенант Козлов Д.Т., представитель Ставки Верховного главнокомандования, армейский комиссар 1-го ранга Мехлис Л.З., член Военного Совета, дивизионный комиссар Шаманин Ф.А., начальник штаба, генерал-майор Вечный П.П.) бежало за пролив раньше своих войск, забыв дать Особому отряду прикрытия приказ на отступление. Но уже 20-го мая за проливом (и даже после войны) командование заявляло, что “все войска и техника выведены с Керченского полуострова...”.

Командующий же Закавказским фронтом маршал Буденный С.М. (критиковавшийся в последние годы военными историками как неумелый и недальновидный командир) оказался одним из немногих крупных военачальников Великой Отечественной войны, кто пытался оказать помощь и облегчить участь нашим частям, оставшимся в окружении под Керчью в мае 1942 года. По его приказам в течение нескольких месяцев в район Аджимушкая направлялись самолеты с питанием, боеприпасами и разведгруппы для связи с подземным гарнизоном.

О непредвиденных сложностях, ожидавших гитлеровские войска, даже после захвата Керченского полуострова, позже будут писать немецкие историки и очевидцы тех событий. Из книги Ф. Пико “Загубленная пехота” (Франкфурт-на-Майне, 1957 г.): “...Очищение города продолжалось более длительное время, т.к. значительные подразделения русских, превратившись в горняков, ушли под землю и превратили подземный лабиринт в гнезда сопротивления, откуда непрерывно и неожиданно атаковали...”.

"Взрывали каменоломни над нами несколько месяцев, - вспоминает участник обороны из Донецка Немцов Н.Д. - Вначале рвали выходы из каменоломен, пытаясь живьем замуровать в подземельях. Позже по всей площади каменоломен... Каждый взрыв, обвал - братская могила”.

При подрывах каменоломен гитлеровцы использовали в основном советские (!) авиабомбы, которые были брошены на аэродромах Крымфронта под Керчью...

Аджимушкайские каменоломни стали для гитлеровцев хорошим полигоном испытания и использования химического оружия и отравляющих веществ. Не случайно сюда был вызван 88-й саперный батальон гитлеровцев, а на станции Владиславовка стояли вагоны с химическими снарядами и гранатами. Одну из неиспользованных газодымных шашек немецкого производства, обнаруженную поисковиками из г. Ростова в 1986 г., даже в Академии химзащиты (г.Москва) не смогли идентифицировать, поскольку эта маркировка не проходит по каталогам Рейха (возможно экспериментальная партия).

Но командование Красной Армии ни в сорок втором, ни в сорок третьем годах не выступало с заявлениями перед мировой общественностью о применении гитлеровцами химического и газового оружия на Крымфронте, запрещенных международной конвенцией, поскольку... официально нашей стороной было заявлено, что советских регулярных войск в мае 1942 года под Керчью в окружении не было. А значит, и заявлять протест не было повода!..

Логика действий преступника не всегда понятна. Пока нет точной и полной информации, события и действия становятся загадкой. Вот одна из них... Наиболее сильные разрушения каменоломен были произведены гитлеровцами не в Центральных каменоломнях, где располагалось около 10 тысяч защитников, а в северной и северо-восточной части Малых каменоломен, где по имеющимся данным было всего около 3 тысяч солдат и командиров.

Предполагаем, что гитлеровцы не случайно столь усиленно взрывали эту часть этих каменоломен. Видимо в первый период обороны (до конца мая начала июня 1942 г.), в этом районе оказывала ожесточенное сопротивление группа под командованием полковника С.А. Ермакова. В группу полковника Ермакова С.А. входили бойцы и командиры 291-го горно-стрелкового полка 63-й горно-стрелковой дивизии, кавалеристы 72-й и 40-й КД и моряки. Большинство из них так и осталось под многометровыми завалами каменоломен.

Точных и подробных данных об этой группе и о сложностях взаимоотношений с группой ст. л-та Поважного М.Г. - нет... Нет и имен большинства, оставшихся под обвалами северной и северо-восточной частей Малых каменоломен...

3. И главный парадокс...

Очевидным был и остается факт - условия в каменоломнях не для жизни: температура в самые жаркие дни не поднимается выше +6 - +8 градусов Цельсия, влажность до 80%, постоянные сквозняки, у выходов известняковая пыль... Даже крысы устраивают гнезда на поверхности, а подземелье совершают только вылазки; собаки и кошки боятся аджимушкайских выработок на уровне физиологии.

В ходе зимней экспедиции 1985 г. ростовская группа проводила психологический эксперимент - жила под землей и вела поиски 10 дней на полном автономном режиме, без выхода на поверхность... По завершению работ, у всех участников были воспаленные глаза, слезившиеся на поверхности 3 дня. После экспедиции поисковики вынуждены были провести в гостинице с закрытыми окнами несколько дней, чтобы постепенно снять напряжение глаз и адаптировать их к свету...

Несмотря на всю невозможность длительной жизни под землей, командиры гарнизонов полковник Ягунов П.М., подполковник Бурмин Г.М., полковник Ермаков С.А. и старший лейтенант Поважный М.Г. смогли не только наладить жизнь и быт тысяч людей, но и организовать круговую, активную оборону подземной советской территории!

Они смогли превратить безжизненные каменоломни в крепость на 170 суток. В укор всем предавших их и на страх врагу, вычеркнутые из списков живых, раздавленные взрывами и отравленные газами солдаты и командиры Крымфронта даже в таких условиях выполняли свой долг!..

Начало июля, когда пал Севастополь, лишило защитников Аджимушкая последней надежды на скорое наступление. Стала нереальной надежда на скорое освобождение!.. Умирала вера (все это время цементирующая дисциплину и дававшая силы людям) в то, что при наступлении Красной Армии защитники ударят врага с тыла и ускорят прорыв!..

А через несколько дней еще одно испытание Духа и Воли солдатам и командирам подземной крепости уготовила судьба - трагически погиб командир гарнизона полковник Ягунов П.М., подорвавшийся в штабе на мине-ловушке!...

Психологи считают, что в подобных условиях опускаются руки и сдают нервы у самых сильных...

Новый командир гарнизона подполковник Бурмин Г.М., который до этого возглавлял 2-й батальон, прорвавшийся в конце мая из подвалов завода им. Войкова, смог не только поднять дисциплину защитников, но активизировать боевые действия против гитлеровцев.

Несколько раз поселок Аджимушкай захватывался солдатами подземелий, и гитлеровцы были вынуждены вызывать подкрепление и артогонь тяжелой артиллерии с горы Митридат!

Действие гарнизона заставили немецкое командование до конца октября 1942 г. (!) держать вокруг каменоломен несколько полков, столь необходимых на фронте...

И хотя все оставшиеся в живых защитники Центральных аджимушкайских каменоломен утверждали, что полковник Ягунов П.М. был единственным человеком, похороненным в каменоломнях в гробу, и его единственного хоронили после взрыва в штабе. Тем не менее, когда в 1988 году, при расчистке выработок, наконец был найден гроб с останками командира, рядом лежали останки еще одного офицера!..

Незадолго до обнаружения останков полковника Ягунова П.М., в Керченском историко-археологическом музее в отделе Аджимушкайской обороны появился мужчина преклонных лет с орденскими планками, представился участником обороны Рыкуновым Дмитрием Сергеевичем из Одесской области и оставил короткие воспоминания, которые по ходу разговора бегло записала сотрудник музея.

В воспоминаниях он единственный (!), кто сказал, что полковник Ягунов П.М. был похоронен вместе с майором Лозинским, останки которого положили рядом с гробом командира. Ни до этого, ни после никакой информации о майоре Лозинском получить ни поисковики-исследователи, ни сотрудники заповедника не смогли!..

Разыскать ветерана Рыкунова Д.С. ни по адресу, который он оставил, ни через адресное бюро, ни через Центральный архив до сих пор не удалось...

Центральная каменоломня не спешит раскрывать свои тайны. Некоторые из них и сейчас не разгаданы...

В восточной части Центральных каменоломен давно известно обширное место, пол которого устилает метровый (!) слой сгоревших гильз и пуль советского довоенного образца и рядом сгоревший склад артиллерийских снарядов. Ростовская поисковая группа, исследовавшая вместе с саперами эти места, обезвредили лишь в 1989 году в общей сложности тринадцать тысяч (!) снарядов.

“Самый крупный склад боеприпасов на Крымском полуострове со времен войны”, - как писала тогда “Вечерняя Одесса”. Там же были найдены вперемежку со снарядами и сгоревшими гильзами останки нескольких человек, остовы четырех винтовок и солдатский котелок с надписью: “Соленый Виктор Петрович. Август 1942 г.”. Эта находка подтверждает предположение, что это склады Крымфронта, которые видимо и использовались защитниками Аджимушкая мая-октября сорок второго.

Но... никто из оставшихся после войны участников обороны каменоломен ни разу не вспоминал о пожаре или взрывах складов... История этих подземных складов, также как и причины и времени их пожара, остаются одной из загадок - “белым пятном” для исследователей обороны...

4. Есть ли парадоксы в послевоенных исследованиях?..

Не зная своего прошлого, можешь не иметь и будущего - таков смысл известной мудрости.

Поэтому пятнадцать лет поисковой работы заставили меня искать ответ на вопрос: когда и по какой теме Великой Отечественной войны были начаты самые первые поисковые работы-исследования? Нет, не расследования и разбирательства “компетентных органов” и не пропагандистские кампании журналистов по заказу государства. А сбор информации, документов и непредвзятая оценка событий сторонних людей, которых “ранила” трагедия темы даже при беглом знакомстве с ней...

За эти годы я ознакомился с историей изучения обороны Брестской крепости и гибели 2-й Ударной Армии, обороны Смоленска и Вяземского окружения, бесславно оставленного наиболее подготовленного за годы войны Ростовского укрепрайона и поисков останков капитана “Гастелло”…

И на сегодняшний день есть серьезные основания считать, что первой трагической страничкой войны, давшей первый исследовательский опыт фронтовой Истории, а впоследствии ставший началом всему поисковому движению бывшего Советского Союза, был все же Аджимушкай. Здесь, в ноябре 1943 года, вместе с десантниками вдохнул горький воздух во время непродолжительных исследований каменоломен Илья Сельвинский, после чего родилось стихотворение “Аджимушкай”.

А в январе 1944 года командование 414-й стрелковой дивизии, части которой занимали линию фронта в Аджимушкае и укрывались в каменоломнях, было вынуждено назначить специальную комиссию, чтобы хоть как-то приоткрыть тайну трагедии, невольными свидетелями которой стали бойцы и командиры этой дивизии.

Работу той комиссии можно считать “первой поисковой экспедицией”, обнаружившей и отметившей в своем Акте обследования не только следы событий мая-октября сорок второго, но и документы, найденные тогда в подземельях. Даже те, которые позже были изъяты “корректорами” военной цензуры и уничтожены. К примеру, подлинник дневника Серикова-Трофименко и те документы, содержание которых мы уже никогда не узнаем...

О том первом письме 1958 г., привлекшем внимание одного из наиболее известных первых исследователей-поисковиков крупных С.С. Смирнова к теме Аджимушкая, можно прочитать в книгах самого исследователя.

Менее известен тот факт, что хотя через несколько лет Сергей Сергеевич признавал, что “история Аджимушкая - это вторая Брестская крепость, только большая по масштабам и по продолжительности”, тем не менее, эту тему, как и тему 2-й Ударной Армии, он почему-то (?) срочно был вынужден оставить... В его работах она так и осталась лишь в “пробных вариантах...”.

Юродиевая судьба... В течение почти двадцати лет после войны в официальной истории тема обороны Аджимушкая считалась позорной и закрытой...

Большинство оставшихся в живых участников обороны прошли через советские фильтрационные лагеря, лагеря для заключенных и многочисленные проверки... Многие по этой причине до последних своих дней старались не вспоминать об участии в Керченских событиях мая-октября 1942 г. или давали поверхностную информацию...

Еще осенью 1960 г. в Керчь приехал молодой неизвестный художник Н.Я. Бут. В один из пасмурных дней он попал в поселок Аджимушкай, спустился в каменоломни и... “Я был подавлен, разбит, опустился на камни и просидел несколько часов, - в восемьдесят пятом году рассказывал Николай Яковлевич автору этих строк. Последующие две недели до отъезда я каждый день приходил в Аджимушкай. Родилась масса задумок вперед на десять лет... Сейчас я могу сказать, что я сделала лишь малую толику по теме...”. Все последующее творчество Н.Я. Бута будет отмечено болью Аджимушкая...

3а 1986-1989 годы в ходе поисковых экспедиций журнала “Вокруг света” ростовской группой были обнаружены несколько различных газодымных шашек и систем балонов, использовавшихся гитлеровцами против защитников подземного гарнизона и мирных жителей, находившихся в каменоломнях.

Эксперты Министерства внутренних дел провели изучение химического состава и дали заключение. В одном из заключений была такая строка: “Состав химических веществ, используемых в газодымной шашке в каталогах германских войск, имеющихся в распоряжении МВД СССР и Министерства обороны СССР не отмечен... Возможно опытный образец”...

Это словосочетание “опытный образец” нас натолкнуло на одну мысль, что все, кто прошел ад Аджимушкая были своего рода “опытными образцами” применения химического оружия. Но даже из них был только один человек - специалист по военной химии, полковник Верушкин Ф.А., закончивший в 1940 году Академию химической защиты, а в сорок втором испытавший газы на себе и видевший их результат. Судьба же самого полковника Верушкина Ф.А. и по сегодняшний день до конца не известна.

Взвесив всю имеющуюся у нас информацию и посовещавшись с директором музея, мы решили предложить руководству Академии химической защиты открыть в своем музее раздел, посвященный Аджимушкайской обороне, их выпускнику, полковнику Верушкину Ф.А. и передать им на хранение редчайшие образцы химического оружия.

Каково же было мое удивление, когда, ознакомив в Москве руководство Академии с информацией, Актами экспертизы, фотокопиями образцов, мы услышали: “Спасибо, для нас это неинтересно...” (!)

В 1986 году, в состав экспедиции из Ростовской области был включен поисковик из Одессы Сергей Коновалов. Разрабатывать продолжали один из обширных завалов в восточном районе Центральных каменоломен - завал “Четырех курсантов” или “Гробовой”. Этот район ростовчане уже обследовали третий год, и каждый раз он давал интересные находки, о чем частично говорят и его названия.

Старшим группы здесь был Алик Абдулгамидов - комиссар экспедиции. Но в этот год группа отработала две недели, а находок практически не было - шла расчистка взорванного грунта.

Коновалов работал неистово, даже на опасных участках. Его словно что-то толкало. Когда возникала возможность обвала, делали деревянный крепеж. За день до окончания экспедиции, хотя вышли на побеленную кладку и рельсы, которыми когда-то крепился потолок, что давало “пищу” для смелых предложений, были вынуждены “законсервировать” завал и проходку до следующего года. Но в 1987 году Алика, “консервировавшего” раскоп и знавшего особенности крепления не было. Опоздал в экспедицию и Сергей Коновалов.

Узнав, что экспедиция прошла без него, он не смог долго усидеть в Одессе, приехал в Керчь вдвоем с товарищем в ноябре месяце. И хотя существует негласный закон - вне экспедиций не работать и в одиночку не вскрывать “законсервированные” экспедицией места, но что-то его все же толкало и подгоняло...

На третий день они обнаружили сейф с бумагами (!) - металлический ящик с документами штаба 2-го батальона подземного гарнизона. Со времен войны это была первая и единственная такая находка!.. И опять Сергей делает грубейшее нарушение правил поисковика и очередной нелогичный поступок - он не информирует музей и увозит документы в Одессу...

Если в то время мы не придавали значения некоторым совпадениям и параллелям, то по прошествии лет, мы, кто знал и участвовал в той истории, все больше удивляемся...

Оказавшись уже в Одессе с сырыми, рассыпающимися бумагами из сейфа, Сергей Коновалов действительно испугался. Испугался ни милиции, которую уже планировалось привлечь, чтобы вернуть документы музею, ни мнения нас - поисковиков, хотя он знал, что если документы погибнут, ему не простят те, кто по десять-пятнадцать лет пробиваются под завалы Аджимушкая, чтобы найти хотя бы один документ.

Он испугался, что не удастся расслоить и закрепить хрупкие листы спрессованной бумаги, и документы будут безвозвратно потеряны!.. Это его подтолкнуло к поиску того и тех, кому можно было бы отдать документы на изучение. И так Сергей вышел на тогда еще майора милиции Виктора Михайловича Соколова, знакомого и с историей Аджимушкая, и с экспедициями в каменоломнях через одесскую группу “Поиск” Константина Пронина.

После месяца сложнейшей и утомительной работы Виктор Михайлович Соколов смог расслоить, закрепить и прочитать 106 (!) документов штаба 2-го батальона за период июль-август 1942 года. Сто шесть документов: протоколы партийных собраний, Акты выписки раненых из подземного госпиталя, Акты на погибших и умерших и даже представления к очередным воинским званиям и правительственным наградам (и это через три месяца (!) после начала подземной эпопеи!)...

Но главное все же не это (сейчас так считают и в Керчи, и в Ростове, и в Одессе, и в Москве все, кто посвятил годы исследованию Аджимушкая). Не смотря (или благодаря) всем неправильным и необъяснимым поступкам Сергея Коновалова, документы попали в руки, пожалуй, единственного человека во всем тогда Союзе, который мог и имел желание сделать даже невозможное, чтобы спасти все, что было можно из тех документов!.. Это счастливое стечение обстоятельств или Судьба.

А Сергей Коновалов?.. “Анархист”, как мы его называли, до предела увлеченный и преданный раскопщик, простой и бесхитростный “бессеребрянник” погиб в 1990 году, подорвавшись в Одессе на противотанковой мине...

Что давало силы заниматься поиском, когда его бросила жена, когда вынужден был уволиться с работы? Что его зажигало и толкало во время работ - это нам до сих пор не понятно...

Сейчас вспоминаю, как однажды, под большим секретом мне показали машинописный вариант книги об Аджимушкае одного из первых исследователей каменоломен, керчанина, журналиста, того, кто еще мальчишкой бегал в послевоенные годы по мертвым выработкам подземелий - В.В.Биршерта. За несколько часов, которые были в моем распоряжении я бегло ознакомился с содержанием.

Надо сказать и на тот момент и сейчас эта книга одна из немногих более объективных и интересных рассказов о трагедии под Керчью. В нее включены документы не только малоизвестные читателю, но и неизвестные даже исследователям - из личных архивов автора. Эта книга написана более пятнадцати лет назад.

Ее неоднократно запрещали печатать, а Бершерту В.В. рекомендовали ее даже уничтожить...

Но это было в то - цензурное время. Сейчас книга... также не издана... Неужели и сейчас живы еще те, кому мешает правдивая информация по разгрому Крымфронта?..

Так и бывает. После ухода первого директора отдела Аджимушкайской обороны на пенсию, бессменно проработавшего на этом посту почти двадцать лет (!), участника Великой Отечественной войны, подполковника авиации в отставке Щербака Сергея Михайловича, практически каждый год менялись директора. И время было сложное перестроечное да пересменочное и главное, что работа сложная, напряженная, неоднозначная, требующая не только знания и интереса, но и душу.

Поэтому, когда пришел новый заведующий отделом, молодой, далекий от военной тематики, отработавший много лет в отделе античной истории, немногословный скептик, руководители поисковых экспедиций “Аджимушкай” из Ростова-на-Дону и из Одессы, каждый год приезжающие проводить экспедиции в каменоломнях Керчи, были уверены, что и этот не надолго.

Но Владимир Владимирович Симонов сделал то, чего и сам от себя, наверное, не ожидал - он остался и так глубоко “окунулся” в эту сложную тему, что уже через два года стал специалистом по обороне Аджимушкая 1942 года. А сейчас он еще является тем человеком и той “нитью”, которая даже в наше неправильное и безденежное время находит пути объединять силы и на Украине, и в России тех немногих, для кого Аджимушкай 1942 года не история, а пример Жизни, человеческой воли, долга и чести...

Ирония судьбы. За годы поисковых экспедиций в Аджимушкай приезжало много отрядов энтузиастов: из Липецка, Симферополя, Миасса, Одессы, Саранска, Астрахани, Ростова-на-Дону,.. но только два отряда приезжают постоянно. Да и чему удивляться - находок бывает очень мало, а чтобы до них добраться, надо перекинуть тонны камня и десятки кубометров грунта, постоянная сырость, сквозняки и “давление” “каменного мешка”.

Так или иначе, но последние годы постоянно работают группы “трех Владимиров” - сотрудники музея Аджимушкайской обороны (заведующий отделом Владимир Симонов), двадцать лет приезжает с отрядом из города Одессы Владимир Васильев и пятнадцать лет ведет поиск с отрядом из Ростовской области Владимир Щербанов.

Еще лет десять назад работать было гораздо легче - была поддержка, была кое-какая и помощь от государства и музея... Сейчас музей не в состоянии оказывать помощь экспедициям, порой бывает наоборот. Снизился интерес к раскопкам и у наших сограждан, а как иначе - если каждый день надо думать о хлебе насущном...

Но, тем не менее, ежегодно первого августа сводная экспедиция “Аджимушкай” под руководством “трех Владимиров” и Виктора Михайловича Соколова из Одессы уходит в подземный поиск! Не спрашивайте, что их заставляет это делать, не пытайтесь получить ответ... Да и ответить почти невозможно. Их просто не отпускает Аджимушкай...

Я не склонен к оккультизму и мистике, но есть моменты в жизни, где наука и логика бессильны... За годы работы в каменоломнях Аджимушкая приходилось со многими повстречаться, многое увидеть и со многим столкнуться.

В районах каменоломен, удаленных от выходов, или тихими ночами над каменоломнями, я иногда ощущал неприятное чувство... постороннее присутствие. В отдельных местах это беспокойное чувство приобретает более конкретные формы - ощущение пристального испытывающего взгляда, взгляда спокойных влажных глаз...

Естественно, что такими ощущениями человек не склонен делиться, поскольку все это не слишком реально и не слишком нормально. Не рассказывал об этом и я, пока в начале один из моих коллег, отработавший более пяти лет в Аджимушкае, а затем другой, как бы случайно не спросили: “Кириллович, а как ты думаешь, взгляд со стороны неприятно на себе ощущать?.. Прямо мистика...”.

Об этих пристальных глазах в каменоломнях я уже слышал человек от двадцати. Неприятное ощущение. Вот только мистика ли это или массовая паранойя, или...

Аджимушкайские каменоломни являются одним из особо значимых и охраняемых военно-исторических мемориалов .

Музей располагается в 6 км от центра города, в микрорайоне Аджимушкай на месте подземных горных шахт, которые известны благодаря их героической обороне в 1942 г. Это не только музей, а вечное напоминание будущим поколениям о доблестном подвиге предков.

В результате неумелого и хаотичного командования фронтами на подступах к Крыму оборонявшие Керчь войска были вынуждены спешно отступать, и в итоге оставили город в мае 1942 г. Частям прикрывавшим их отход не был дан своевременный приказ на отступление и в течение короткого времени они были окружены со всех сторон у поселка Аджимушкай.

Когда у солдат закончились боеприпасы, у них оставался единственный выход — спуститься под землю и перейти к партизанским действиям. Полковником П. М. Ягуновым было собрано подразделение насчитавшее около 10 000 человек в Великих катакомбах и 3000 в Малых.

Почти сразу показав противнику, что они слаженное и дисциплинированное военное формирование, аджимушкайцы применяли технику внезапных атак, чем немало шокировали оккупационные власти, которые никак не могли понять откуда в их тылу появляются части РККА. За короткое время они нанесли существенный урон технике и живой силе Вермахта.

К июлю укрытие было обнаружено и к каменоломням подтянулись все свободные дивизии гитлеровской армии в районе. В результате нескольких жесточайших атак, партизаны были оттеснены внутрь пещер. Однако дальнейшие попытки обезвредить их не дали результатов.

У оборонявшихся не было возможности выдержать долговременную осаду. Провизия, медикаменты, заряды для стрелкового оружия — все это было на исходе. Кроме того, источники пресной воды были на поверхности и по воспоминаниям ветеранов «за ведро с водой, платили ведром с кровью», так как немцы быстро догадались, где устраивать засады. Вскоре в одной из пещер был выдолблен своеобразный колодец и проблема жажды была временно решена.

«Водокапы» — импровизированные колодцы в каменоломнях

Для скорейшего подавления партизан, в подземные ходы Аджимушкайских каменоломен был не раз пущен удушающий газ. Хотя потери среди личного состава были велики, защитники упорно продолжали борьбу больше двух месяцев, и в Аджимушкай были переброшены дополнительные немецкие отряды из Керчи.

Только в начале осени силы людей достигли предела и основное сопротивление сошло на нет. В октябре 1942 г. катакомбы были полностью захвачены.

Смотрите все фото из Аджимушкайсих каменоломен:

Статистика об аджимушкайском подвиге:

• 170 дней длилась осада каменоломен;
• 13 000 солдат и командиров Красной армии оказались отрезаны от основных сил СССР;
• 48 бойцов немцы нашли в катакомбах живыми;
• 23 человека добровольно сдались в плен;
• менее 10-ти красноармейцев выбрались из аджимушкайского окружения и успешно пересекли линию фронта.

Аджимушкайские катакомбы в Керчи сегодня

Оборона Аджимушкая не получила достойной огласки в первые послевоенные десятилетия, но в середине 1960 гг. государством было принято решение взять каменоломни под охрану в качестве места воинской славы.

Важные даты в истории музея:

• 1965 г. — Керчинским горисполкомом решено преобразовать заброшенные шахты в подземный музей.
• Июль 1966 г. — на 25-ю годовщину обороны поселка музей открывает двери для первых посетителей.
• Май 1982 г. — торжественное открытие мемориального комплекса, созданного по эскизам украинских скульпторов Б. Е. Климушко и Е. Е. Горбаня.
• Май 2008 г. — проведение кардинальной реконструкции и изменение основной экспозиции музея.

Изначально посетителям были доступны лишь небольшие участки штолен Великих катакомб с частично восстановленной обстановкой фронтовых лет.

Благодаря стараниям крымских историков и представителей мемориального общества Керчи, музейный фонд пополнился новыми экспонатами и теперь вниманию экскурсантов предлагаются следующие экспозиции:

• не обнародованные ранее документы Крымского фронта;
• личные вещи защитников, найденные во время раскопок;
• Водокап — восстановленный подземный колодец;
• полевой госпиталь и операционная;
• братские могилы бойцов;
• противогазовые укрытия;
• детское захоронение — отдельная комната с нехитрыми игрушками;
• шурфы и завалы — через них в катакомбы сбрасывали авиационные бомбы;
• казармы — места отдыха солдат;
• кухня снабжавшая провизией все население штолен;
• трактор — его использовали как генератор электроэнергии;
• штабы командования.

Общая территория подземного музейного комплекса составляет чуть больше 1 га, а протяженность маршрута обычной экскурсии — 440 м , занимающей в среднем 1,5 часа . Ежегодно музей посещает более 40,000 человек.

Рабочие дни:

• вторник — воскресенье с 9:00 до 17:00 часов.
• Понедельник — выходной.
• Касса закрывается в 15:45.

Экскурсия в каменоломни: цена

Входные билеты:

300 рублей — взрослый

45 рублей — детский

400 рублей — услуги переводчика (оплата взимается с каждого посетителя)

Экскурсионное обслуживание основной экспозиции входит в стоимость билета!

Входные билеты на сезонные выставки:

60 рублей — взрослый

30 рублей — детский

1000 рублей — индивидуальные услуги экскурсовода

Катакомбы Аджимушкая на карте: как добраться

Адрес музея: пересечение улиц семьи Данченко и братьев Мальченко, Аджимушкай.

Музей на карте:

Доехать до музейного комплекса удобнее всего от автовокзала г. Керчи на 4-м городском автобусе и сойти на остановке «Музей истории обороны Аджимушкайских каменоломен». Поездка займет 1,5 часа.

Можно также воспользоваться услугами такси. Продолжительность маршрута — 20 мин.

Телефон для справок: +7 (36 561) 5−49−01

Полезная информация:

• Видео и фото съемка не допускается.
• Детям младше шести лет посещение музея строго воспрещено!
• В пещерах достаточно прохладно (+9 — +11 С), не лишним будет захватить теплые вещи.
• На кассе можно взять напрокат куртку за дополнительную плату.
• Фонарик также не помешает, если вы случайно отстали от группы.
• В кассе музея все желающие могут приобрести диски с фотографиями экспонатов и инсталляций и буклеты с историей Крыма.
• Выберите для посещения удобную обувь, чтобы случайно не оступится под землей.
• Лучше приехать в музей рано утром, чтобы успеть не спеша осмотреть экспозицию.
• Минимальная численность экскурсионной группы — 5 человек.

Смотрите фильм об Аджимушкайских каменоломнях:

Немецко-фашистские захватчики побывали в Керчи дважды: в ноябре 1941 г., но их тогда довольно быстро (в конце декабря 1941 г.) в ходе Керченско-Феодосийской операции отбросили назад, и в мае 1942 г., когда они вновь захватили Керченский полуостров, прорвались к проливу и окружили ряд частей Красной Армии.

16 мая 1942 года началась одна из самых известных и длительных "подземных" войн в истории человечества. В Крыму, под Керчью, бойцы РККА ушли в каменоломни и вопреки всем прогнозам создали там, под землей, действительно боеспособную армию.

Сводный отряд полковника Ягунова П.М. оказался в окружении, приказа к отступлению часть не получила. Тогда наши воины, не желая сдаваться врагу, отошли в каменоломни у поселка Аджимушкай и заняли там круговую оборону. Осенью 1942 года на поверхность поднялись единицы, хотя 18 мая спустилось в каменоломни более 10 тысяч.


Двухпилонная композиция над музеем обороны Аджимушкайских каменоломен
В тех же каменоломнях находилось несколько тысяч местных жителей, в основном женщин, стариков и детей, спасавшихся от бомбежек и вражеских обстрелов. Всего здесь собралось более 20 тысяч человек.

В каменоломнях возникло два отдельных подземных гарнизона: в Больших – численностью примерно 10 тысяч человек, в Малых – до 3 тысяч. Конечно, каменоломни к обороне заблаговременно никто не готовил, не было специальных запасов оружия, боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Поэтому сражаться приходилось в очень трудных условиях.

Особенно трудно было бойцам в Больших или Центральных каменоломнях, так как именно здесь находилось более 500 наших раненых солдат и гражданское население.


Аджимушкайские каменоломни на карте. Достопримечательности Керчи (Крым).
Против осажденных бросили два отборных полки пехоты 46-й дивизии, танки и минометы, 88-й саперный батальон и специальную команду войск CC. Но первое время ни танки, ни автоматчики не могли даже близко подойти к входам в каменоломни – всюду их встречал огонь отрядов прикрытия. Лишь 16 мая 1942 г. противнику удалось блокировать район каменоломен.

Но и тогда днем и ночью смельчаки выходили на поверхность и внезапными налетами отгоняли гитлеровцев на 3-4 километра. Несколько раз они подолгу удерживали поселки Аджимушкай, Колонка и завод имени Войкова, используя этот успех для пополнения запасов воды и продовольствия.

Борьбой окруженных советских воинов руководил штаб обороны, во главе которого встали: полковник Ягунов П.М., комиссар Парахин И.П., полковник Верушкин Ф.А., подполковник Бурмин Г.М. В Малых каменоломнях подземный гарнизон возглавил старший лейтенант Поважный М.Г.

Был образован полк обороны Аджимушкая с тремя батальонами и специальными командами разведчиков, радистов, истребителей танков, интендантской частью, госпиталем, группой по добыче воды и группой «слухачей», наблюдавших за взрывными работами на поверхности.


Вся жизнь подземного гарнизона велась строго по уставу РККА, и это значительно повысило его обороноспособность. В первых ожесточенных схватках с немцами смертью храбрых пали командир 1-го батальона старший лейтенант Белов Н.Н., капитан Левицкий В.М., лейтенант Новиков, младший лейтенант Павел Салтыков и десятки других героев. Наше командование пыталось помочь осажденному гарнизону, советские самолеты сбрасывали в район катакомб боеприпасы и продовольствие.

Наши бойцы в 1942-м году, не имея фонарей, придумали резать автомобильные шины на тонкие лоскуты и поджигать их. Те горели, коптили потолок, забивали гарью легкие, слизистые носа, бронхов, но давали хоть какой-то свет. Еще русские светлые головы придумали делать в гильзе большого снаряда отверстие, в которое вставляли фитиль, и заливали в полость гильзы отработанное машинное масло. Получалось что-то вроде свечи. Так добывался свет.

Недаром один из колодцев, из которого бойцы подземного гарнизона пытались черпать воду для своих нужд, называли Колодцем Жизни. Защитники Аджимушкая выходили наверх за ведром воды, как на охоту, группами. Одна шла с пустыми ведрами, другая группа черпала воду из колодца, им тут же кидали пустые ведра бойцы первой. Третья группа прикрывала тыл огнем, так как колодцы хорошо простреливались немцами на открытом месте и людские потери наших солдат при заборе воды были катастрофические.

Ведро воды приравнивали к ведру солдатской крови.


Колодец Жизни
Когда не было подручных средств, чтобы извлечь огонь, то придумали просто натягивать между различными частями каменоломен телефонный провод. Перебирая по нему руками, бойцы РККА и гражданские в кромешной темноте передвигались из одного помещения в другое. Например, из "казарм" в так называемый "штаб". Данные названия условны, потому что комнат как таковых под землей не имелось.

Над каменоломнями день и ночь гремели выстрелы, разрывы гранат и мин, затем заухали мощные разрывы авиабомб, которыми гитлеровцы хотели вскрыть центральные подземные траншеи. К 20 мая 1942 г. в Керчь из Берлина прибыли самолеты, которые доставили секретное оружие для борьбы с непокорными советскими бойцами. Этим оружием оказался новый газ, изобретенный фашистскими учеными. Газ находился в больших баллонах и гранатах особой конструкции. Засыпав камнями и землей от взрывов все выходы из каменоломен, гитлеровцы подвели к щелям трубы от баллонов со сжатым газом. Через пробуренные отверстия вниз бросали гранаты. А тех, кто пытался выбраться наверх, разили из пулеметов и автоматов.


Первая газовая атака была проведена в ночь на 25 мая. За ней последовали другие – в течение нескольких дней с интервалами 3-5 часов. Эту трагедию описал в своем дневнике младший лейтенант Александр Иванович Трофименко – один из героев Аджимушкая. От газов и обвалов погибло не менее 10 тыс. человек. Часть людей в бессознательном состоянии попала в руки гитлеровцев.

Но и эти варварские атаки не сломили волю оставшихся в живых защитников Аджимушкая. Конец мая и июнь они не давали покоя карателям. Однако силы их с каждым днем таяли. Люди гибли от голода и жажды, от газовых атак, гибли во время вылазок из каменоломен.

В начале июля трагически погиб Павел Максимович Ягунов. Выходец из крестьянской семьи села Чебарчино, Осташевского района, Мордовской АССР, он прошел трудный жизненный путь. Во время Гражданской войны Ягунов участвовал в боях с белоказаками под Актюбинском. Затем в рядах 5-го Туркестанского стрелкового полка сражался на юге с белогвардейцами Деникина, с бандами басмачей в Средней Азии... Павел Максимович стал кадровым военным, перед войной он служил в Бакинском военном пехотном училище, потом фронт…

После гибели Ягунова командование обороной каменоломен принял Григорий Михайлович Бурмин, кадровый военный, танкист, участник боев на Халхин-Голе. В Крыму во главе танкового полка он прикрывал арьергарды пехотных частей, оборонял до последнего часа завод имени Войкова и уже после блокады Аджимушкая пробился в каменоломни с группой бойцов. После многодневных упорных боев, больших потерь в составе гарнизона Парахин, Верушкин и их товарищи оказались в гестаповской тюрьме Симферополя. Их долго пытали и, ничего не добившись, расстреляли.

Последние разрозненные группы обессиленных защитников Аджимушкая ушли из каменоломен в ноябре 1942 г., когда землю засыпало мокрым снегом. Среди участников аджимушкайской обороны выделялись Пирогов А.И., Сидоров П.Е., Данченко Н.С., Филиппов Н.Д., Левицкий В.М., Голядкин А.Г., Соловьев В.А., Горошко Н.П., Шукевич В.И., Скилевой П.И., Бармет Г.И., Трубилин Г.Ф., Костенко В.И., Деркач Г.К., Казначеев Ф.Ф., Ефремов Н.А., Поважный М.Г., Воронов А.М., Казмирчук А.П., Колодин В.И., Ч. Жунускулов, А. Чукулюк, Егорова З.С., медсестры Аня Чурова и Лида Гордеева, пулеметчик Ковалев, красноармеец Хазаров Г.Я. и многие другие храбрые бойцы.

B ноябре 1943 г. части Отдельной Приморской армии форсировали Керченский пролив и одним из первых освободили поселок Аджимушкай. То, что увидели воины в каменоломнях, трудно поддается описанию. Несколько тысяч людей погибли у входов и отдушин, задохнувшись от газов. Они находились в позах, говоривших об ужасных мучениях. Из катакомб было извлечено свыше 3 тысяч трупов.


Позднее стали известны имена тех, кто душил наших солдат и мирное население газами. Чудовищное преступление совершила группа гитлеровцев с погонами генералов и офицеров. Среди них: Генерал Гакциус – командир 46-й немецкой пехотной дивизии; капитан войск СС Пауль Книпе; командир специальной команды унтер-офицер Бонфик, прибывший из Берлина для осуществления газовых атак; командир 88-го саперного батальона капитан Ганс Фрейлих; командир 2-й роты 88-го саперного батальона Фриц Линеберг – особенно зверствовал в районе Аджимушкайских каменоломен и многие другие.


История 170-дневной защиты Аджимушкая стала известна благодаря изучению многообразных источников: настенных надписей, красноармейских книжек, найденных в каменоломнях, писем и воспоминаний участников обороны и очевидцев, материалов судебных процессов над военными преступниками, трофейных материалов. Особое место среди них занимают дневниковые записи. Наибольший интерес представляет дневник, который велся в центральных каменоломнях, то есть там, где находилось главное командование гарнизона защитников Аджимушкая. На 59 тетрадных страницах убористым почерком рассказывалось о первых днях обороны и до начала июля 1942 г., когда автор скончался от голода и истощения. Автором его был младший лейтенант Александр Иванович Трофименко:

16 мая. Немцы окружили со всех сторон наши катакомбы. В церкви огневая точка, пулеметы, автоматы. Большая часть домов в Аджимушкае захвачена немцами, и почти в каждом расположились автоматчики. Становится затруднительно движение на дворе. Трудно добираться за водой…

17 мая. К атаке все уже было подготовлено. В последний раз прохожу, проверяю своих орлов. Моральное состояние хорошее. Проверяю боеприпасы. Все есть. Сто человек поручило командование вести в атаку. Сто орлов обращают внимание на то, кто будет вести их в бой за Родину. Последний раз продумываю план. Разбиваю на группы, по двадцать человек. Выделяю старших групп. Задача всем ясна, ждем общего сигнала…

Грянули выстрелы. Дымом закрыло небо. Вперед! Враг дрогнул, в беспорядке начал отступать… ребята с правого фланга давно уже пробрались вперед, с криком «ура!» громят врага...


20 мая. Насчет воды дело ухудшилось совершенно. Гражданское население находится от нас недалеко. Мы разделены недавно сделанной стеной, но я все-таки проведываю их и часто интересуюсь настроением. Плохо дело. Вот воды хотя бы по сто граммов, жить бы еще можно, но дети, бедные, плачут, не дают покоя. Да и сами тоже не можем: во рту пересохло, кушать без воды не сготовишь. Кто чем мог, тем и делился. Детей поили с фляг по глотку, давали свои пайки сухарей...

24 мая. Грудь мою что-то так сжало, что дышать совсем нечем. Слышу крик, шум... Быстро схватился, но было уже поздно.

Человечество всего земного шара, люди всяких национальностей! Видели ли вы такую зверскую расправу, какой владеют германские фашисты. Нет... Я заявляю ответственно: история нигде не рассказывает нам об этих извергах. Они дошли до крайности! Они начали давить людей газами! Катакомбы полны отравляющим дымом. Бедные детишки кричали, звали на помощь своих матерей. Но, увы, они лежали мертвыми на земле с разорванными на груди рубахами, кровь лилась изо рта… Я и Коля тоже были без противогазов. Мы вытащили четырех ребят к выходу, но напрасно. Они умерли на наших руках.

Чувствую, что я уже задыхаюсь, теряю сознание, падаю на землю. Кто-то поднял и потащил к выходу. Пришел в себя. Мне дали противогаз. Теперь быстро к делу, спасать раненых, что были в госпиталях...

Белокурая женщина лет 24-х лежала вверх лицом на полу. Я приподнял ее, но безуспешно. Через пять минут она скончалась. Это врач госпиталя. До последнего своего дыхания она спасала больных, и теперь она, этот дорогой человек удушен. Мир земной! Родина!

Мы не забудем зверств, людоедства. Живы будем – отомстим за жизнь удушенных газами!.. Пробираюсь на центральный выход. Думаю, что там меньше газов, но это только предположение. Теперь я верю в то, что утопающий хватается за соломинку. Наоборот, здесь больше отверстия, а поэтому здесь больше пущено газа. Почти у каждого отверстия 10-20 немцев, которые беспрерывно пускают ядовитые газы-дым. Прошло восемь часов, а они все душат и душат. Теперь противогазы уже пропускают дым, почему-то не задерживают хлор…

Я не буду описывать, что делалось в госпитале на центральной. Такая же картина, как и у нас. Ужасы были по всем ходам, много трупов валялось, по которым еще полуживые метались то в одну, то в другую сторону. Все это, конечно, безнадежно. Смерть грозила всем, и она была так близка, что ее чувствовал каждый…

3 июля. Целый день 2 июля ходил как тень. Порой имел желание хотя бы закончить такую муку смертью, но подумал о доме, хочется еще раз увидеть свою любимую жену, обнять и поцеловать своих любимых крошек деток, а после и жить вместе с ними.

Болезнь увеличивается. Силы падают. Температура до 40о. Зато следующий день принес большую радость: вечером к нам в штаб пришел воентехник I ранга тов. Трубилин. Он долго говорил с капитаном, после чего мне было слышно, что он сказал:

– Да ей-богу, будет же вода.

Смысла я не понял, что за вода и откуда. Оказывается, что этот Трубилин взялся за день дорыть подземный ход к наружному колодцу и достать воду… Вновь застучали кирки, заработали лопаты. Но верить в то, что уже будет вода, никто не верил. Что же получилось с колодцем? Фрицы его сначала забросали досками, колесами с повозок, а сверху большими камнями и песком. В глубине он был свободен, и можно было брать воду. Трубилин уверенно дошел до колодца подземным ходом в течение 36 часов своей упорной работы, пробил дырку в колодце, обнаружил, что воду можно брать, тихонько набрал ведро воды и впервые пил сам со своими рабочими, а потом незаметно принес в штаб нашего батальона. Вода, вода. Стучат кружками. Пьют. Я тоже туда. Капитан подал мне полную кружку колодной чистой воды…

Не знаю, как я ее пил, но мне кажется, что там как будто ее и не было. К утру вода уже была и в госпитале, где давали по 200 г. Сколько радости – вода, вода! 15 дней без воды, а теперь хотя пока и недостаточно, но есть вода. Застучали, зазвенели котлы. Каша! Каша! Суп! О! Сегодня – каша! Значит, будем жить.

Сегодня уже имеем в запасе 130 ведер воды. Это ценность, которой взвешивают жизнь до 3000 людей. Она, вода, решала судьбу жизни или смерти. Фрицы думали, что колодец забит, и свои посты оттуда сняли, так что с большим шумом брали воду. Но нужно оговориться, воду брать было очень трудно по подземному ходу, можно идти только на четвереньках...»

Оборона Аджимушкайских каменоломен показала, что довольно крупная, вооруженная и отлично организованная группа бойцов и командиров может значительное время оказывать упорное сопротивление врагу в подземных сооружениях. Почти все методы, применяемые немцами, оказались малоэффективными, и гарнизон не удалось сломить силой оружия. Гитлеровцы так и не смогли победить подземный гарнизон в открытом бою или заставить капитулировать. Люди дрались в самых жесточайших условиях и до последнего надеялись на приход своих и победу Родины. Надо подчеркнуть и роль командного состава гарнизона, он действовал на очень высоком уровне. Борьба изолированных подземных гарнизонов в районе Аджимушкая в очередной раз показала высочайшие боевые, моральные качества, величие духа, стойкость и мужество бойцов и командиров Красной Армии. Это были настоящие богатыри, стальные люди…

В 1944 году писатель Марк Колосов опубликовал серию статей об обороне Аджимушкайских каменоломен, а поэт Илья Сельвинский, посетивший каменоломни, посвятил участникам обороны стихотворение. В это же время были опубликованы выдержки из дневника участника обороны, морского пехотинца Александра Сарикова.

В первые годы после окончания войны оборона Аджимушкая не получила широкого освещения, но уже в 1960-е годы Аджимушкайские каменоломни были взяты под охрану государства как исторический памятник, а в городе Керчь был создан музей, посвящённый борьбе подземного гарнизона.

В 1966 году в катакомбах открылся музей.

В 1975 году издательство «Молодая гвардия» выпустило книгу В. А. Кондратьева «Герои Аджимушкая. Рассказы о мужестве подземного гарнизона».

В 1982 году был открыт мемориальный комплекс «Аджимушкайские каменоломни».

Статья подготовлена по материалам:

Фильма ТК"ЗВЕЗДА" Аджимушкай. Подземная крепость сайта К ИСТИНЕ

«Спасибо, Даша Власенко, 1 „В“ класс, Краснодар. Вечная память!», - старательно выведено крупными буквами на одной из последних страниц.

Книга отзывов лежит на слабо освещенном столе на выставке слева от входа в Аджимушкайские каменоломни, из которых невозможно уйти прежним человеком.

Подземный музей открылся в 1969 году. «Мы уполномочены погибшим» - так называется один из стендов одноименной выставки, говорящий о необходимости уважать прах павших. Для керчан образцом подлинного геройства стал Аджимушкай, где бойцы и командиры Крымского фронта сражались почти полгода после того, как фронта не стало.

Более 900 фамилий защитников каменоломен установлены в результате поисковых работ, которые проводятся здесь ежегодно с 1972 года. Всего известны фамилии 2,5 тысяч человек, остальные до сих пор числятся без вести пропавшими. Поисковикам важно отыскать легендарный архив, но сейфы с документами пока не показались никому, перевернуты сотни тонн горных пород и зачеркнуты на карте отработанные участки штолен. История 170-дневного стойкого сопротивления горняков с мая по октябрь 1942-го - это история мужества, человеческой жестокости, история, в которой солдаты подземного гарнизона потеряли надежду, но не сдались.

Предыстория

Центральные Аджимушкайские каменоломни образовались в результате подземной добычи камня. Распиливали камень здесь же при помощи лесных режущих пил, вывозили на вагонетках по узкоколейной проложенной дороге. Таким образом добыча осуществлялась вплоть до 30-хх годов 20-го века. В местных каменоломнях 1 ярус, максимальная глубина - 16 метров, протяженность - 9 километров, температура - не превышает 11 градусов тепла, на некоторых участках - 6 градусов.

После первой оккупации Керчи в конце 1941 года в результате успешно проведенной Керчинского-Феодосийской десантной операции город и Керченский полуостров были освобождены нашими войсками, а противник отброшен за Феодосию. К концу января фронт стабилизировался в самом узком месте полуострова - на Акмонайском перешейке шириной 18 километров. Передовая линия советских войск протянулась от Азовского до Черного моря. 28 января 1942 года был создан Крымфронт, в состав которого вошли 44-я, 47-я, 51-я армии. Командование было возложено на Толбухина, Козлова и Шаманина. С февраля по апрель командование провело несколько наступательных операций, но все они оказались неудачными. Противник подготовил план по уничтожению Крымфронта под названием «Охота на дроф». 8 мая 1942-года фашисты начали наступление, прорвали участок обороны на южном фланге и продвинулись к побережью Черного моря. На Турецком валу наши войска не смогли укрепиться и ситуация выходила из-под контроля. В ночь с 13 на 14 мая в каменоломни, где находились отделы управления фронтом, тыловые службы, резерв командно-политического состава, прибыл маршал СССР Семен Будённый, который принял окончательное решение эвакуировать войска с Керченского полуострова.

Подземная крепость

Из наиболее храбрых бойцов формировали сводные отряды, чтобы задержать противника и выиграть время для разгромленной армии Крымфронта. Необходимо было прикрывать кратчайший путь к переправе. Приказ на отход так и не поступил. Уже 18 мая поселок Аджимушкай был окружен, и бойцы ушли под землю. Каменоломни стала настоящей подземной крепостью, принявшей от 10 до 15 тысяч бойцов и командиров Красной армии и несколько тысяч гражданского населения. Немцы число окруженных определяли от 20 до 30 тысяч. Создать единое боеспособное соединение из множества разрозненных военнослужащих Крымфронта - такая задача стояла в те дни перед командованием под землей.

21 мая был создан подземный гарнизон, позже названный Полком обороны Аджимушкайских каменоломен им. Сталина. Командирами стали полковник Ягунов и старший батальонный комиссар Парахин. Создали службы разведки, связи, тыла, химический особый отдел, военную прокуратуру и военный трибунал. Личный состав поделили на 3 батальона.

Когда противник с яркого света проникал в темноту, его за оборонительной стенкой поперек штолен встречали стрелковым оружием. Поняв, что штурм бесполезен, немецкое командование перешло к осадным методам.

Еще в июле 1941 году под землей было оборудовано бомбоубежище, по главным штольням провели электричество. Электрический ток для гарнизона давали генераторы 2 тракторов. Но технику засыпало завалами в результате взрывов выходов выработки.

Приходилось выходить из положения - из покрышек от автомобилей вырезали полосы и поджигали - чадящий дым плотно окрасил стены из светлого ракушечника. На местах стоянок устанавливали светильники из гильз от снарядов, куда заливали машинное отработанное масло. Для перемещения по центральным штольням натягивали телефонные кабели, чтобы идти в темноте. Если штольни хорошо проветривались, разжигали костры.

До мая 1942 года источников воды под землей не было. Но в нескольких десятков метров от выходов находились 2 колодца: «сладкий» и «соленый». В первые дни туда отправлялись 2 отряда: первый выбивал противника и занимал круговую оборону, второй по цепочке передавал ведра. Потери были колоссальны - как говорили военные, одно ведро воды стоило одного ведра солдатской крови. Позже под землей были найдены водокапы, у которых собирали воду. От жажды люди кончали с собой, сходили с ума. Из пористых камней по капле высасывали воду - за 2 часа добывали 800 мл жидкости. В это время немцы забросали колодцы трупами солдат и сломанными деталями машин. До момента взрыва «соленого» колодца, гарнизон получал воду при помощи подкопа. Далее под землей выкопали 3 колодца, единственный оставшийся по сей день, располагается на территории 2-го батальона и достигает 14 метров. Выдалбливали его тихо и вручную с помощью подручных инструментов.

Обломки камней, оставшиеся здесь после камнерезчиков, служили лежанками. Покрывали морской травой, державшей тепло. Плащ-палатки и одеяла спасали от сквозняков. В таких казармах проводились политсобрания, беседы, читали стихи, писали письма домой с обещанием вернуться, выпускали боевые листки. «Больше бдительности!», «Смерть фашистам!», «Беречь оружие! - взывали заголовки.

Пара лишних обойм

24 мая в первые в истории Второй Мировой войны решили задушить газами людей, запертых в каменном мешке. В состав входил хлор. Только на территории 1-го батальона было захоронено 824 трупа. Каждому бойцу полагался противогаз, но во время отступления в противогазовую сумку предпочитали ложить нескольких лишних обойм с патронами. Противогазы под землей выходили из строя, не выдерживая непрерывных 8-часовых газовых атак. Строительство газовых убежищ затронуло тупики с большим количеством воздуха, щели забивали тырсой, бумагой, грязью, тряпками. Узкий проход завешивали слоями плащ-палаток и одеял. Такие пытки фашисты проводили до середины августа. Во время первой газовой атаки начальник радиостанции передал в эфир радиограмму: «Всем! Всем! Всем! Всем народам Советского Союза! Мы, защитники обороны Керчи, задыхаемся от газа, умираем, но в плен не сдаемся!».

С 25 мая до начала сентября проходит период активной обороны. Пока держался осажденный Севастополь, бойцы подземного гарнизона верили, что они не одни на Крымской земле и есть надежда на высадку десанта. 3 июля Севастополь пал - это стало страшным ударом для аджимушкайцев. В ночь с 8 на 9 июля на поверхность вышел весь боеспособный состав, и практически сутки поселок находился в наших руках. Но сил и боеприпасов держать Аджимушкай у бойцов просто не было.

Утром на осмотре боевых трофеев на гранате неизвестного происхождения подорвался командир гарнизона полковник Ягунов, осознанно принявший удар на себя. Осколками ранило несколько человек. Его в виде исключения похоронили в деревянном гробу с воинскими почестями. Его место занял подполковник Бурмин, державший оборону еще 4 месяца.

Голод

Запасы керченского военторга обеспечили ежесуточную норму: хлеба - 200 г., жира - 10 г., концентратов - 15 г., сахара - 100 г. Норма выдачи сахара увеличивалась, остальных продуктов - уменьшалась. Полевая кухня, как и солдатские котелки скоро стало не нужна.

В конце мая в каменоломню зашли кавалеристы 72-й кавалерийской дивизии. Лошади были сразу забиты, мясо съедено, а кости, шкуры и копыта закопаны в дальних штольнях. Но уже в конце июня полусгнившие останки откапывают, жарят и готовят супы-затирки.

На поверхности добывали траву, ловили крыс. В начале августа люди начали умирать от голодного истощения. Во время голода подземная крепость переживала период пассивной обороны. Обессиленным часовым разрешалось сидеть. Их приводили под руки, сжали на камень, ствол оружия направляли на амбразуру, палец клали на спусковой крючок. Сигнальные рвы шириной около метра и глубиной на штык лопаты предупреждали часовых. Цифровые пароли менялись ежедневно, их незнание грозило расстрелом.

Вопреки всему

Под кровлей толщиной 16 метров был устроен госпиталь, где проводились операции при черепно-мозговых ранениях, на брюшной полости, ампутации. Анестезии не было, поэтому больные могли только выпить самогон из сахара. Процент выздоравливающих был достаточно высок. С тех времен остались обломки медицинских шин, костылей, носилок. В результате обвалов кровли в некоторых местах образовались сквозные провалы, именно туда утром подносили больных подышать свежих воздухом и погреться на солнце. Такие места называли «санаториями».
Воды катастрофически не хватало, поэтому керченская медсестра Мария Молчанова 21 мая на виду у вражеских пулеметчиков с красным крестом на косынке вышла к «сладкому» колодцу, зачерпнула ведро и вернулась в госпиталь. Так продолжалось 7 раз, 8-е ведро медсестра не донесла.

Наравне со взрослыми

Еще до первой газовой атаки мирных жителей обязали выйти на поверхность. Здесь остались члены семей партийных и советских работников, а также лица еврейской национальности - всем им грозил расстрел наверху. Гражданское население организовало партизанские отряды. Отец и сын Данченко умерли от голодного истощения, Оля и Коля Проценко, маленькие дети, были схвачены фашистами и расстреляны. Особое место, рядом с которым экскурсовод рассказывает эту историю, называется детским захоронением, плотными рядами здесь смотрят из темноты иконы, цветы и детские игрушки - их приносят посетители. Здесь во время второй оккупации Керчи в 1943 году располагался партизанский отряд «Красный Сталинград». Местный житель Росляков в каменоломни взял всю свою семью, включая 5 детей. 2 младших дочек, погибших в день освобождения Аджимушкай, похоронили в снарядных ящиках десантников.

7 из 15 тысяч

Кроме газовых атак немцы не скупились на авиабомбы - 17 штук они сбросили, чтобы пробить более, чем 8-метровую кровлю. От взрывных волн под землей шла кровь из ушей и носа, начиналось помешательство, кто-то оказывался заживо погребен под завалами.

Осенью бойцы гарнизоны уже понимали, что они все - смертники и могут только продать свою жизнь подороже. Командование спрятало строевые записки, списки состава, журналы боевых действий, приказы, но никто из старших командиров не выжил, поэтому документы все еще не найдены.

В июле 2000 закончена установка незакрытой братской могилы, сюда захоронили останки 38 человек, найденные в ходе военно-поисковых экспедиций после 1995 года. Последнее перезахоронение произошло 2 года назад.

В братских могилах в период обороны каменоломен захоронено порядка 3000 человек. Узнать про них хоть что-либо так же сложно, как восстановить ход последний дней обороны, которая закончилась 31 октября 1942 года.

18 мая в Центральные Аджимушкайские каменоломни спустились от 10 до 15 тысяч бойцов и командиров Красной армии. В середине июля их осталось 1 тысяча, к началу сентября - не больше 250 человек. В последних числах октября фашисты с прожекторами и собаками прочесали каменоломни и после короткого боя вывели на поверхность 7 человек. Часть пленных погибла по дороге в плен, кого-то разорвали собаки в симферопольском гестапо, кто-то не дожил несколько дней до освобождения в концлагере. «Гарнизон пал, но не был побежден» - так принято говорить экскурсантам перед минутой молчания в абсолютной темноте, которая здесь кажется вечностью.

… в 1944 году в кармане истлевшей гимнастерки была найдена записка, сложенная в партбилет: «К большевикам и ко всем народам Советского Союза! Я не большой важности человек. Я только коммунист-большевик и гражданин СССР. И если я уже умер, так пусть помнят и никогда не забывают наши дети, братья, сестры и родные, что эта смерть была борьбой за коммунизм, за дело рабочих и крестьян. Война жестокая и еще не кончилась. А все-таки мы победим! 28 мая 1942 год».

После войны об Аджимушкае надолго забыли. Лишь в начале 1960-хх, после выступления писателя С. С. Смирнова по Всесоюзному радио и публикаций журналиста Владимира Биршета, переписывавшегося с очевидцами событий, наконец, появился интерес к трагической странице военной истории Керчи.

«Горняками» стали называть не желавших сдаваться в плен в отчетах в ставку Гитлера. «Всем! Всем! Всем! Мы, защитники Керчи, задыхаемся от газа, умираем, но в плен не сдаемся. Ягунов». Эта радиограмма, переданная открытым текстом старшим лейтенантом Ф. Ф. Казначеевым, начальником главной рации Аджимушкая, ушла в эфир 24 мая 1942 года, в один из самых первых и тяжелейших дней обороны.

Защитники Аджимушкая героически сражались, большинство из них навечно осталось в Крымской земле. Их воспоминания были по крупицам собраны из личных дневников.

Воспоминая И. А. Шапошникова

«15 мая 1942 года на наши позиции фашисты обрушили шквальный огонь… Благо за ночь нас обеспечили ротным минометом, ручным пулеметом, гранатами. Весь день наши части отбивали атаки, враг смог только завладеть крайними домиками в поселке. Это был один из тяжелейших дней обороны, много положили немцев, но много погибло наших… Я получил два ранения и контузию, боеприпасы были израсходованы… 16 и 17 мая велась перестрелка, а 18 мая фашисты перешли в наступление при поддержке танков, оттеснили нас к каменоломням на северо-восточной окраине села»

Воспоминая И. Т. Талимончука

«15 мая 1942 года группа фашистов при поддержке 12 танков решила прорваться на территорию завода имени Войкова. У нас, разведчиков отряда, сформированного на родине Н. Островского в Шепетовке,- земляков Павла Корчагина - на вооружении в то время было два ручных пулемета, противотанковое ружье, восемь автоматов, 11 карабинов, гранаты и бутылки с горючей жидкостью.

Дали себе клятву - стоять насмерть. Пропустили танки, отрезали и уничтожили немецкую пехоту, потом подбили три танка. Но фашисты на этом не успокоились, тут же через два часа возобновили атаку, которую мы также отбили.

16 мая две роты фашистов при поддержке танков овладели поселком Аджимушкай. Мы предприняли контратаку, но неудачно, ведь у нас не было артиллерии, а к единственной зенитной пушке не было боеприпасов. Мы несли потери. Раненых забрали с собой и на барже отправили их на Кубань. Продолжались тяжелые бои в районе поселка Колонка.

Корчагинцы присоединились к отряду, которым командовал полковник П. М. Ягунов. В каменоломни они спустились с 45-миллиметровыми пушками, с лошадьми. В 77-й дивизии был трактор, принадлежавший 339-му зенитному артполку.

Трактор потом крутил динамомашину и помогал освещать штольни. Кроме воинов здесь находилось много гражданского населения, прятавшегося от боевых действий, а на самом деле оказавшегося в гуще войны… Сотни раненых в госпиталях. Под стенкой штольни с перевязанной головой лежал Петр Якимов, мой земляк из Шепетовки.

Петр волновался, проговорил, еле шевеля опаленными от температуры губами: «Кто здесь и; наших?» Услышал в ответ, что в штольне 15 корчагинцев. Он знал, что в эскадроне разведки было 106 человек, и понял, что многие погибли в боях за поселок, но шепнул: «Значит, мы и здесь повоюем…»

Воспоминая Н. В. Ромащенко

«Я находился в резерве Крымфронта, который размещался в каменоломнях. Уже 14 мая нас вывели на окраину Керчи и западнее села Аджимушкай. Нашим батальоном командовал капитан В. М. Левицкий. Нужно было задержать врага, дать нашим войскам переправиться через пролив. Сами понимали, что нам вряд ли удастся переправиться на таманский берег. С боями мы отошли к заводу имени Войкова».

Воспоминания А. И. Лодыгина

«Мобилизовали все оружие, которое мы имели в каменоломнях. Атака началась рано утром, в наступление пошло несколько тысяч человек. Сначала у нас был некоторый успех: удалось уничтожить несколько огневых точек противника и продвинуться вперед. Но дальше нас задержал массированный огонь гитлеровцев. Пришлось отойти обратно в каменоломни».

Жизнь подтверждала правоту решения Ягунова в ту памятную ночь 21 мая - в данный момент прорыв невозможен. Предстояла долгая осада каменоломен - этой необычной подземной крепости.

Впрочем, крепостью катакомбы можно назвать лишь условно. Каменоломни совершенно непригодны для ведения боевых действий. И уж подавно не приспособлены для длительной осадной борьбы. Здесь нет надежного источника воды: ее запас на исходе, а колодцы находятся снаружи, то есть на территории, занятой гитлеровцами Мало запасов продовольствия.

Нет связи - ни с Большой землей, ни между Центральными и Малыми каменоломнями.

Нет помещений для нормальной жизнедеятельности бойцов - кругом холодные камни, сырость и мрак, от которого не спасает свет редких ламп и самодельных коптилок.

Мало боеприпасов, мало оружия. Все это надо захватить у противника. Но было у аджимушкайцев главное оружие - несгибаемый боевой дух защитников Советской Родины, большевистская непреклонная воля к победе. Они-то и смогли сделать катакомбы неприступным укреплением.

Из дневника Клабукова

Знаем хорошо, сколько вас, гадов, полегло под Севастополем, не белый флаг выбрасывали наши товарищи, а отошли, оставив Севастополь, потому что от ваших вшивых трупов - зловоние, им дышать было нечем… Тоже дураков нашли, я хоть и не коммунист, но на удочку не пойду, мне памятны Крым и Керчь, я видел варварские издевательства над русскими, грузинами… Вот ваша гарантия жизни и хорошего обращения… Хватит о вас говорить, бумага дороже стоит…»

Воспоминания Н. В. Шаматова

«На 3 месяц обороны мы походили на обтянутые кожей скелеты, передвигались медленно, через каждые три-четыре шага присаживались отдыхать, легче было переползать. Но с этим мирились… Страшнее было то, что почти не оставалось сил выполнять самое необходимое - невероятных усилий требовалось перезарядить винтовку, нажать на спусковой крючок, а после выстрела и отдачи в плечо теряли сознание…

Живыми оставались те, кто был молод и здоров, раненые, как правило, умирали, держался тот, кто мог есть все… Кожу ремней и портупеи все съели… Выходы на поверхность почти прекратились».

Воспоминания Т. П. Гринева

«Будучи старшим лейтенантом, я воевал в составе подземного гарнизона Центральных Аджимушкайских каменоломен. Вопрос об организации подполья в Керчи возник у нашего командования в самом начале обороны.

Первым в город был послан работник штаба Никифоров, которому удалось легализоваться и поступить на работу. Меня готовили к выходу около двух месяцев. Выбор пал на меня потому, что меня знал военком подземного гарнизона И. П. Парахин и к тому же я раньше работал в Керчи.

Я выбрался из каменоломен в середине июля, благополучно добрался до города и там встретился в условленном месте с Никифоровым. Но, к сожалению, работать с ним не пришлось, так как Никифоров был арестован по доносу предателя.